Иллюстрированный очерк

по истории пряничного дела в Городц

2001

 

 

Печатные пряники являлись неотъемлемой и важной частью традиционного русского быта. В старину с ними были связаны многие обряды – и печальные, и праздничные. Мы можем гордиться тем, что выпечка пряников была когда-то одним из самых известных промыслов Городца. В конце прошлого века наши пряники славились по всей России и расходились далеко за пределы Нижегородской губернии. Однако история городецкого пряничного дела еще не написана, пока она ограничивается лишь несколькими статьями и очерками. Ее изучение еще далеко от своего завершения.

Различных сторон названной темы уже касались такие крупные исследователи народного искусства Нижегородского края как Д. В. Прокопьев и М. П. Званцев. Интересный материал о городецких пряниках и пряничных досках собран заведующей Музеем истории художественных промыслов Нижегородской области Н. В. Панфиловой. Много нового было почерпнуто нами в работе историка из НГПУ О. Н. Лебедевой. Интересный результат дало также изучение коллекции пряничных досок нашего музея.

Мы попытались свести воедино весь известный материал, касающийся истории пряничного дела в Городце, а также дополнить его новыми данными, которые вводятся в научный оборот впервые. Наш очерк начинают цитата из фундаментального труда известного исследователя народного искусства В. С. Воронова и большой фрагмент из популярной работы историка Ю. С. Черняховской «Город–пряник». Оба автора изучали искусство печатных пряничных форм на материалах богатейшей коллекции Государственного Исторического музея в Москве. В. С. Вороновым была разработана классификация пряничных досок, а Ю. С. Черняховская подробно рассмотрела ряд досок из собрания ГИМа, происходящих из Городца.

Автор выражает особую благодарность директору Музея истории художественных промыслов Нижегородской области Наталье Васильевне Панфиловой и старшему научному сотруднику этого музея Михаилу Васильевичу Бойкачеву за помощь в изучении истории пряничного промысла, а также за любезно предоставленный ими оригинальный монографический и архивный материал по этой теме.

Хочется сказать слова признательности также городецкому резчику Сергею Федоровичу Соколову, давшему мне ряд ценных советов и практических замечаний.

 

 

 

 

«Пряники издавна играли многообразную обрядовую роль в старом русском быту, – считает В. С. Воронов. – Сложные свадебные обряды и пиршества, поминовение умерших, дни новоселья, приношение пряников в так называемое «прощеное воскресенье» и дни именин, праздничные трапезы и другие отличительные моменты народной жизни имели в старину теснейшую обрядовую связь с декоративными пряниками. Последние были и вообще как бы обязательным элементом почти каждого неочередного и праздничного столования, представляя собой наиболее доступное и широко распространенное лакомство» [1].

«С древнейших времен любили на Руси пряники, – пишет историк Ю. Черняховская. – В 17 веке пряники были принадлежностью и царского стола. Один из иностранцев – Адам Олеарий, посетивший в 1633 году Русское государство, в своих путевых дневниках записал: «позабавишись охотой, угощал нас (царь) под палаткой ... пряниками, астраханским виноградом и вишневым вареньем».

Для торжественных случаев пряники выпекали в большом количестве по специальным заказам. «1690 года марта 31 Великие Государи указали дать с казенного двора сахарного дела мастерам Тимофею Венедихтову с товарищи 11 человек, что они лили сахарные ковришки к столу для рождения царевича Алексея Петровича (сына Петра Великого – А. Е.)».

С пряниками было связано много народных обычаев. Их дарили в знак чести (уважения), любви. Особые пряники пекли в связи с каким-нибудь торжественным событием. ... Кроме обряда подношения «в почесть», с пряниками связывались многие старинные обычаи и поверья. Без них раньше не проходило ни одно событие – ни веселое, ни печальное. Так, например, пряник дарили невесте на свадьбе, а заканчивалось свадебное пиршество тем, что гостям давали по кусочку пряника. Получив этот кусочек, гости знали, что праздник окончен и пора расходиться по домам. Такой пряник назывался «разгонный» или «разгоня». На другой день после

 

 

 

 

свадьбы молодожены шли в дом к родителям молодой с пряником, а на него там клали подарки и деньги. Отсюда пошло выражение «класть на пряник».

По народному поверью считалось, что пряники имели целебные свойства и помогали в лечении тяжелых болезней. В таких случаях их украшали с особым старанием, а на обратной стороне вырезали буквы, соответствовавшие начальным буквам имен архангелов.

Употреблялись пряники и в печальных обрядах. Когда по умершим справляли поминки (иначе называемые тризной), трапеза заканчивалась угощением пряниками.

В некоторых местах (например, в Саратовской и Калужской губерниях) пряники имели совсем неожиданное применение: в них играли. Во время ярмарок и базаров собирались люди и кидали пряники. Для этого брали их размером не более 20 сантиметров. Выигрывал тот, чей пряник летел дальше всех и, падая плашмя, не разбивался. Бывали среди играющих такие ловкие, что за время ярмарки (она обычно длилась около недели) выигрывали по 15–20 пудов пряников. Играли в пряники и по-другому: надо было взять его в руку таки образом, чтобы от одного удара он разломился на три части.

Особенно любили пряники дети. Для них делали специальные пряники с изображением птичек, петушков, рыб, различных животных, а пряники с изображением отдельных букв служили своеобразной вкусной азбукой.

Когда возник пряничный промысел в Городце, – продолжает Ю. Черняховская, – установить трудно. Вероятно в XVII столетии, так как в писцовой книге, относящейся к концу века, отмечено пряничное производство. Во всяком случае, расцвет этого промысла наступает лишь в XIX столетии. Развитие этого промысла связано с переводом Макарьевской ярмарки в Нижний Новгород» [2].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Время возникновения пряничного дела в Городце неизвестно. У краеведа Д. Н. Смирнова в «Очерках жизни и быта нижегородцев XVII–XVIII веков» можно прочесть о том, что посетившего в июле 1636 года Нижний Новгород голштинского посла саксонца Адама Олеария «поразило местное лакомство – медовые пряники, искусно выпекаемые жителями села Городца на Волге» [3]. Но в самом «Описании путешествия в Московию» А. Олеария нам этого упоминания найти не удалось. Там написано лишь, что угощения нижегородского воеводы заключались «в пряниках, очень крепкой водке и многих родах меду» [4].

Довольно определенно о выпечке пряников в Городце можно говорить применительно к XVIII веку. На сей счет имеются свидетельства современников, к этому же времени относятся и самые старые датированные городецкие пряничные доски. Они хранятся в Государственном Историческом музее в Москве. Происхождение досок очевидно из вырезанных на них надписей [5]: «1763 ГОДУ ИЮНЯ СЕДЕСЕТЬ ДНЯ ЭТО ДОСКУ РЕЗАЛ ГОРОТЗАНИНЪ ПЕТРЪ МАРКОВЪ СНЪ ПРЯНИКОВ СЕI ПРЯН»; на другой – «1766 ГОДУ ЕНВАРА 2 ДНЯ СИЯ ДОСКА ГОРОТЧАНИНА ИИ».

С большим мастерством выполнены две печатные доски того же времени из коллекции ГИМа, автор которых – Матвей Ворошин – тоже мог быть городецким мастером. Цветная фотография одной из его работ опубликована в цитированном нами очерке Ю. Черняховской (с. 94). Вся поверхность этой прямоугольной доски заполнена тонким рисунком: изображен сказочный город-терем – на переднем плане три башни, их островерхие шатры увенчаны двуглавыми орлами с царскими регалиями (тремя коронами над головой, скипетром и державой в лапах); на заднем плане, повыше шатров трех главных башен виднеются четыре маленьких островерхих шатра с развевающимися над ними флагами, а в неболших просветах между шатрами мастер вырезал еще звездочки-розетки. Рисунок доски заключен в толстую рамку с надписью, выполненной высокими крупными буквами: «1776 ГОДУ МЕСЕЦА АПРЕЛЯ ДЕВЯТОВА ДНЯ СИЮ ДОСКУ РИСОВАЛЪ МАТВЕИ ВОРОШИНЪ А СИЯ ДОСКА ПЕТРА КУДРИНА СЕИ».

Другая доска была вырезана Ворошиным два года спустя, о чем говорит пояснительная надпись: «1778 1 Д МЕСЕЦА МАРТА ПЯТОГО ДНЯ СИ ДОСКУ РИСОВАЛ МАТВЕИ ВОРОШИ» [6]. По описаниям Ю. С. Черняховской, «в центре ее изображение двуглавого орла со знаками царского отличия – скипетром и державой, с короной над головой» [7].

Многие детали оформления досок Матвея Ворошина Ю. С. Черняховская находит напоминающими работу городчанина Петра Марковича Пряникова и потому считает, что талантливый мастер Ворошин мог быть нашим земляком: «О мастерах 18 века мы узнаем из надписей на самих досках. Один из мастеров оставил нам наибольшее количество надписей. Его работы поражают высоким мастерством резьбы. ... До нас дошло несколько его работ. Глядя на них, мы можем сказать, что это был незаурядный мастер. ... Народные мастера, жившие в разных районах России, создавали произведения настолько своеобразно, что сейчас по манере исполнения мы можем отличить вещь, сделанную на Севере, от той, которую сделали в Поволжье или каком- либо другом районе. Можно сравнить доски Матвея Ворошина с теми, на которых есть

 

 

 

надписи о месте производства. Находим доски с надписями: Вологда, Москва, Тверь, Тула, Вязьма, Городец. Сравниваем их и замечаем, что доски с подписью мастера «горотчанина», т. е. жителя Городца, по многим деталям очень схожа с теми, которые сделаны Ворошиным. ... На этом основании приходим к выводу: Матвей Ворошин жил и работал в Нижегородской губернии, а возможно, и в самом Городце – ведь Городец был не только крупным центром пряничного производства, но и центром резьбы по дереву» [8].

Пряничный промысел на территории нашей области был известен в разных местах, но крупным центром выпечки пряников со временем стал только Городец. Из сведений о фабричной и заводской промышленности, собранных в 1797 г. по указу Сената, следует, что в Городце выпекали «пряников русского меда 1000 пудов, украинского меда 1000 пудов и разводных 6000 пудов, ценою соответственно 4 руб., 3 руб. 80 коп., 2 руб. 50 коп. за пуд» [9]. В XIX веке местное пряничное производство все увеличивалось: «В 1775 г. здесь выпекалось в год 8 тысяч пудов пряников на сумму 16,6 тысяч рублей серебром. В 1832 г. было выпечено пряников на сумму 18,5 тыс. руб. серебром, в 1861 г. – на 27 тыс. руб.» [10].

В Книге по сбору денег с лавок городецкого базара в 1804 г. приведены фамилии пряничников: «На верхнем базаре пряничные лавки о гостиного двора. 1. Федор Макаров. 2. Андрей Очелков. 3. Иван Боярнин. 4. Михаил Беляев. 5. Василий Шуререн (?). 6. Егор Плешков. 7. Яков Андреев. Под часовней: 8. Андрей Староверов. 9. Илья Иванов. 10. от Спаса Авдотья Герасимова. На нижнем базаре прянишные лавки. 1. Яков Щетинин. 2. Макей Лытнин. 3. Александр Пелтухинский (Желтухинский ? – А. Е.). 4. Николай Кривцов. 5. ... (вдова ? – А. Е.) Зубихина» [11].

Почти такое же число пряничников на городецком базаре числилось и в 1830 г. «Прянишной (ряд) верхней. 1. Лука Очелков. 2. Степан Плеший (?). 3. Параскева Очелкова. 4. Лупп Овсянников (?). 5. Иван Глазунов. 6. Максим Беляев. 7. Татьяна Кудрина. 8. Воронова Лукия Кузмина. 9. 10. Нижнея сторона. 11. Алексей Беляев. 12. Андрей Глазунов. 13. Василий Иванович Глазунов. 14. Максим Староверов. 15. Макар Похетин (?). 16. Максим Иванов. 17. Тимофей Матвеев. 18. ... » [12].

Обратим внимание на тот факт, что среди торговцев пряниками отмечена Татьяна Кудрина. Упомянутый выше резчик Матвей Ворошин одну из своих работ, датиро-ванную 9 апреля 1776 г., делал как раз по заказу некоего Петра Кудрина. Вряд ли перед нами простое совпадение фамилий. Скорее всего, Пётр Кудрин и Татьяна Кудрина – члены одной и той же фамилии потомственных пряничников. Таким образом, опираясь на архивные данные, мы можем поддержать предположение Ю. Черняховской о том, что замечательный мастер Матвей Ворошин был уроженцем Городца.

Развитие у нас пряничного дела было связано с ростом хлебной торговли. По данным Памятной книжки Нижегородской губернии на 1865 год, городецкая пристань являлась тогда одной из трех главнейших хлебных пристаней губернии (наряду с лысковской и воротынской). В течение 1862 г. в Городец было привезено разных хлебов на сумму 220 тыс. рублей серебром [13]. В то же время во всей Нижегородской губернии выпечка пряников была отмечена только в одном из уездов – Балахнинском, в котором насчитывалось 36 пряничных заведений [14]. 15 из них работали в Городце и выпускали сладкого товару на сумму 23141 рубль [15].

Со временем пряничный промысел распространился не только в Городце, но и в окрестных с ним селениях. Известно, что в первой половине 50-х годов XIX века появилось пять пряничных заведений в деревнях Вязовой и Беляевой [16]. «В прежнее время городецкие пряники пеклись на меду, – писали «Нижегородские губернские ведомости» в 1896 году, – но ныне дороговизна меда заставила прибегнуть к патоке и сахару» [17]. В 1859 г. в Городце в связи с ростом пряничного производства были открыты два картофелепаточных завода с 16 рабочими, эти заводы могли давать по 2,2 тыс. пудов патоки в год [18]. «В Городце выпекалось несколько десятков сортов пряников: фруктовых, обливных, сахарных, сиропных, медовых, сусляных, «чиненых», «битых» и др. Каждое пряничное заведение ежегодно употребляло до 600 пудов пшеничной муки, 15 пудов меда, 250 пудов патоки, 40 пудов изюму, 10 пудов варенья, 70 пудов сахару» [19].

«Пряники пекутся в особых небольших пекарнях, помещающихся обыкновенно при жилых домах. Более состоятельные из кустарей держат наемных рабочих, человек 5–6. Технические приспособления пекарни весьма несложны: большая, по типу обыкновенная русская печь, несколько широких столов для раскатки теста, кадки для приготовления его и формы – липовые доски, которыми выдавливаются на верхней стороне пряника те и другие рисунки... » [20].

В середине XIX века выделялось заведение С. А. Глазунова: в нем было 7 и более наемных работников, а пряников выпекалось в год 4000 пудов [21]. Очевидно, С. А. Глазунов был сыном Андрея Глазунова, который упомянут среди других пряничных торговцев, торговавших на базаре в 1830 г. (там же отмечены его родственники Иван Глазунов и Василий Иванович Глазунов).

В конце XIX столетия самыми известными городецкими пряничниками стали Бахаревы. Их печатные доски хранятся сейчас в различных музеях: в Городце, в Нижегородском областном музее-заповеднике и даже в Государственном Историческом музее в Москве. «Одним из крупных было заведение Максима Петровича Бахарева, основанное в 1840 г. и просуществовавшее до начала XX века, – пишет Н. В. Панфилова. – В этом заведении использовался труд наемных рабочих, рабочий день которых длился 10–12 часов при заработной плате от 50 до 75 коп. в день. Пряничное производство не требовало сложного оборудования, в списках имущества заведений обычно отмечены рабочий стол, на котором раскатывали тесто, деревянные кадки и резные пряничные доски. В заведении Александра Бахарева, сына М. П. Бахарева, имелось 200 деревянных форм» [22].

Значительное развитие в Городце пряничного дела в середине XIX века было отмечено многими современниками. Авторы первого волжского путеводителя братья Чернецовы в 1838 г. писали: «Зимою на льду, покрывающем Волгу, в Городце бывают два раза в неделю обширные базары, на которых производится хлебная торговля. ... Прежде здесь производился значительный промысел пряниками, и было до 50 куреней, где их приготовляли, но теперь из них осталось только 9, из которых в течение года выходит до 10 тысяч пудов пряничного товара. Некоторые из пряников делают весом до пуда, украшения на них издревле безызменны» [23].

Из путеводителя «Волга от Твери до Астрахани» Н. П. Боголюбова (1862 г.): «Городецкие жители занимаются ... печением пряников, которые славятся по всему Поволжью и Восточной России и расходятся в Пермскую, Оренбургскую губернии и даже на Дон» [24].

 

 

 

 

 

 

 

Характерной чертой наших пряников было то, что порой они достигали внушительного веса и размера. Толковый словарь живого великорусского языка, составленный В. И. Далем (1863–1866), сообщает: «Пряники бывают одномедные, медовые, сусляные, сахарные; битые (до пуда весом, с. Городец, нижг.), коврижки, жемки, жемочки, орехи, фигурные, писаные, печатные и пр.» [25]. Как видим, автор словаря особо отмечает, что у нас пекут битые пряники весом до пуда, т. е. до 16,4 кг. Всего в конце прошлого века в Городце выпекали до 30 сортов пряников, «различающихся и величиной (от самых мелких, так называемых закусочных, до аршинных), и вкусом» [26]. Поскольку аршин равнялся 71 см, размер некоторых городецких пряников, действительно, был весьма внушительным. История пряничного дела знает случаи изготовления огромных пряников: например, в день рождения Петра Первого был испечен пряник весом в полтора пуда, а в городе Ржеве, по преданию, когда-то испекли двухпудовый пряник [27]. Однако важно отметить тот факт, что у нас традиция выпечки подобных пряников существовала вплоть до начала XX столетия.

Развитию пряничного дела в Городце способствовала также близость одного из главных торжищ нашей страны – Нижегородской ярмарки. «Сбываются пряники преимущественно в нижегородской ярмарке, откуда расходятся по Европейской России и даже по нашим среднеазиатским владениям» [28].

Исследователь Д. В. Прокопьев о городецких пряниках писал: «Еще в конце XVIII века Городец выпекал до восьми тысяч пудов пряников русского и украинского меда и разводных. Позже стали печь пряники сахарные и паточные, сдабривая тесто изюмом, мятой и другими духами. Пряный вкус городецкого пряника нравился волгарям и имел более десятка различий и сортов. Из Городца короба с пряниками увозили по Волге на Восток в виде подарка с ярмарки и на Север к зырянским охотникам области Коми для обмена на меха» [29].

 

 

 

 

 

Ассортимент и стоимость пряников в 1895 г. узнаем в одном из газетных сообщения о субботнем базаре в Городце: «Пряники развозятся отсюда зимой в Ковернино, Макарьев на Унже (Костромской губ. – А. Е.), Тотьму, Никольск (Вологодской губ. – А. Е.), Семеновский уезд и другие места, а летом они расходятся по всему Поволжью. В настоящее время пряники при среднем спросе, покупают их по следующим ценам: № 3 печеные – 9 коп. (здесь и далее цены пересчитаны мною за 1 кг – А. Е.), № 2 – 10 коп., сахарные разных сортов от 11 до 14 коп., № 1 сахарные – 17 коп., вяземские – 18 коп., № 1 сиропные – от 20 до 22 коп., ликер под литерами «М», «В», «Ч» – 22 коп., под литерами «С», «Л» – 23 коп., красные медовые – 27 коп., мастачоны – 27 коп., тульские – 28 коп., медовая коврижка – от 29 до 34 коп., медовые белые – 33 коп., фруктовые № 2 – 34 коп., № 1 – 42 коп. Кроме того здесь приготовляют пряники всевозможных сортов и цен» [30].

По данным краеведа Л. А. Климовой, у нас пекли также медовые и фруктовые коврижки с мармеладом, а «особым спросом пользовались «даровые» пряники на именины и на свадьбу «гербы», похожие на цветок. Этот пряник дарил жених теще на второй день свадьбы» [31].

В 1930-е годы приобрели популярность пряники сорта «канфарка». «В пряничном деле наших дней, – пишет Д. В. Прокопьев, – Городец идет к восстановлению лучшей старинной рецептуры и широко использует узорные доски. Особенно красив мелкий дешевый пряник «канфарка» бледно-коричневого цвета, с массой разнообразных узоров в виде птичек, рыб, цветов и других» [32].

Вполне естественно, что при большом ассортименте выпекавшихся в Городце пряников они были самого разного качества. Поэтому о некоторых из них остались и критические отзывы современников. «Нижегородские губернские ведомости» в № 18 за 1896 г. сообщали, что в Городце «пекутся, между прочим, пряники «на манер» вяземских, но именно только на манер, так как по достоинству они не могут идти ни в какое сравнение». В очерках о Нижегородской ярмарке А. П. Мельникова можно встретить нелицеприятную оценку наших пряников, данную богатым коллекционером-антикваром П. И. Щукиным (во Фруктовом и Пряничном рядах торговали также иконами): «В Пряничном ряду ... продаются дешевые Городецкие пряники, похожие вкусом и видом на мыло...». На что А. П. Мельников тут же заметил: «Село Городец славится своими пряниками, медовыми очень плохими и солодовыми – довольно хорошими, вкусными» [33].

Судя по адрес-календарям ярмарки конца XIX века, торговлю пряниками на ней вели нижегородские, городецкие и тульские торговцы. В 1890–1895 гг. тульские пряничники торговали на ярмарке в разных местах: в магазинах Главного дома, в лавках Оружейного ряда, в Малом Овощном ряду, в Пассаже детских приютов. Два нижегородца продавали пряники во Фруктовом ряду. Непосредственно в Пряничном ряду торговали пряниками городчане. В 1893 г. это были богатые крестьянине Александр Максимович Бахарев (торговал в лавках № 1 и 2, арендуемых у нижегородского купца Губина А. М.), Андрей Романович Беляев (имел собственные лавки № 11 и 12), а также мещанка Любовь Андреевна Щербакова (арендовала лавки № 5 и 6 у одного лысковского крестьянина). Видимо, А. М. Бахарев и Л. А. Щербакова

не были чужими людьми, поскольку адрес-календарь указывает, что последняя живет в селе Городце в доме Бахаревых [34].

 

 

 

Пряничная доска наборная. Собрание Городецкого краеведческого музея.

 

 

 

Известной династией пряничников были также Беляевы. Еще в 1804 г. на городецком базаре торговал пряничник Михаил Беляев, а в 1830 г. – Алексей и Максим Беляевы. Две печатные доски из заведения Беляевых хранятся сейчас в Музее истории художественных промыслов Нижегородской области, обе они поступили туда в 1926 г. из экспедиции научного сотрудника областного музея Д. В. Прокопьева.

 

 

 

 

В начале XX века в Городце работали пряничники Гуняковы – их двухэтажный дом стоит на перекрестке улиц Чапаева и Александра Невского. В годы Советской власти в первом, каменном этаже дома был устроен государственный магазин, но старожилы по привычке до сих пор называют его «Гуняковской лавкой». Из числа наших пряничников можно упомянуть Кузьму Ивановича Щербакова – в 1906 г. он имел заведение в своем доме в дер. Оползине, что была в самом центре города на берегу Волги. Краевед Л. А. Климова сообщает ряд фамилий городецких пряничников: А. Г. Лемехов, Горохов, Романычевы, П. М. Синцов [35]. Наш известный собиратель и ценитель старины А. Я. Горячев называет пряничника по имени Иосиф Поветкин [36]. Городецкий старожил А. К. Рудаков приводит такие фамилии владельцев пряничных заведений в начале XX века: Беляева Ксения Кирилловна, Глазунов Никита Осипович, Бахарева, Романычева, Горохов, Волжанкин [37]. Кстати, одна из пряничных досок Романычевых экспонируется в МИХПНО. Она поступила в областной музей в мае 1926 г. из экспедиции Д. В. Прокопьева, на ее инвентарной бирке указано, что это «дар Романычева».

О пряничниках Лемеховых, бывший дом которых сохранился (ул. Максима Горького, 133), краевед Л. А. Климова со слов городецких старожилов пишет так: «Зажав семишник (2 коп.) в руке, ребятня бежала к этому дому купить гуськи мятные с красным хвостиком, бомбошки, камфарку, чиненые косячки с изюмом. К Великому же празднику здесь выпекали пряник с изображением Божией Матери да хранили его как оберегу целый год» [38].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Собрание Городецкого музея насчитывает 30 печатных пряничных досок (для сравнения: в коллекции Нижегородского областного музея-заповедника – 77 [39]). Геометрический орнамент имеет всего одна доска из нашего музея, а на остальных вырезаны рисунки. Типология пряничных форм была разработана В. С. Вороновым. Он группирует им их по форме – на фигурные, штучные, наборные; по изображению – на почетные и городские.

Кроме печатных досок есть у нас одна интересная пряничная форма – в виде цилиндрического валька с ручками по бокам. Такой тип форм известен, но встречается крайне редко. «Валькообразные формы не имели столь широкого распространения, как доски, – пишет В. С. Воронов, – и являются позднейшими техническими изобретениями» [40]. Судя по тому, что на вальке есть изображения пятиконечных звезд, серпа и молота, он был изготовлен в годы Советской власти.

Распространенным и старейшим типом печатных досок были фигурные. После оттиска такой формой пряничное тесто обрезалось по контуру отпечатанной фигуры. В нашем музейном собрании фигурными являются 4 доски с типичными для них изображениями: на одной доске изображена крупная фигура петуха, на другой – сказочная птица-Сирин; на двух других досках – гусь и орел. Несмотря на довольно небольшой размер последних досок, фигуры птиц вырезаны весьма искусно и выглядят очень выразительно, а под горделиво раскинувшим крылья орлом вырезана еще и полукруглая надпись-пояснение: «ОРЕЛЪ».

Штучные доски отличаются тем, что выпеченный с них пряник приобретал вид целой картинки. Порой на них вырезалась довольно сложная и выразительная композиция, дополняемая различными надписями. Именно к типу штучных досок относятся многие замечательные по своему художественному исполнению пряничные формы, в том числе и работы городецкого мастера XVIII века Матвея Ворошина. Немало еще подобных досок, происходящих из Городца, хранится в музеях Нижнего и Москвы. Некоторые из них будут рассмотрены в этом очерке.

Рисунки на печатных пряничных досках можно разделить на несколько групп. Прежде всего это животные, особенно птицы: петухи, орлы, лебеди, павлины, сказочные птицы-Сирины. Изображения птиц, а также коня и льва вообще характерны для народного искусства. Достаточно вспомнить городецкую резьбу и роспись на прялках, а также домовую глухую резьбу. Первоначально эти зооморфные изображения носили символический характер, а позднее стали у народных мастеров излюбленными декоративными элементами.

В Городецком музее хранятся две очень похожие друг на друга печатные доски с птицей-Сирином. По краю одной из них идет плохо понятная надпись, которую можно прочитать или как «ШМАКОВА. Я.», или «МАКОВАЯ». Вторая доска почти полностью повторяет первую, только у нее отсутствует надпись по краю, а птица в левой руке держит небольшой узкий листочек с мелкой надписью – «СИРIНЪ». Точно такая же пряничная форма хранится в Нижегородском областном музее-заповеднике. В ней почти полностью повторяется размер, сюжет и характерные детали исполнения рассмотренных нами досок, птица-Сирин также держит в левой руке листочек с надписью «сирин». Сходство всех трех досок между собою так очевидно, что не оставляет никаких сомнений: доска из МИХПНО – городецкого происхождения.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

«Изображение птицы-Сирина было одним из популярных сюжетов в народном искусстве, – пишет М. П. Званцев, – и особо популярным в искусстве Городецких мастеров из-за большого распространения среди населения этого района старообрядчества. Можно предполагать, что этот образ был заимствован из лубочных картинок, где «райская птица», почитаемая старообрядцами, воспроизводилась с особым тщанием» [41].

В собрании ГИМа хранится лубок конца XVIII – начала XIX в., который весьма напоминает только что рассмотренный нами сюжет с птицей-Сирином. Репродукция этого лубка была случайно найдена нами среди иллюстраций к одному из сборников русских народных сказок [42]: перед нами сказочная дева-птица, сидящая на ветвях дерева, ее бюст и руки одеты в дамское платье, голова увенчана большой короной, крылья гордо подняты вверх, в правой руке она держит свиток, а в левой – букет цветов; наконец, вверху лубка поясняющая надпись – «Птица райская Алконост».

То, что перед нами изображение птицы Алконоста, а вовсе ни Сирина, говорит как надпись, так и характерные детали самого рисунка. Здесь мы можем сослаться на мнение исследовательницы З. П. Поповой [43], автора одного из очерков в сборнике «Пряник, прялка и птица Сирин». Там она пишет:

«Самое раннее изображение Алконоста находится среди миниатюр и заставок Юрьевского евангелия 1120–1128 годов, одного из древнейших памятников русской письменности. Написано оно было в Киеве по заказу Юрьевского монастыря древнего Новгорода. Птицу Алконост всегда изображали с руками и крыльями, в женской одежде, с цветком в руке. ... Алконост встречался значительно реже. Вероятнее всего, это обстоятельство можно объяснить тем, что первоначальные индивидуальные черты этих сказочных образов были давно забыты, поэтому различие в их символическом значении стали трудно уловимы, а контурное исполнение Сирина было значительно проще, чем Алконоста, и поэтому больше привлекало внимание народных художников» [44].

Почему же все-таки неизвестный нам городецкий резчик на своих пряничных досках назвал сказочную птицу Сирином, а не Алконостом? Это пока остается загадкой, ждущей своего исследования. А недавно нам стало известно еще об одной пряничной доске, удивительно похожей на упомянутые выше доски с Сирином из Городецкого и Нижегородского музеев. Она хранится в одном частном собрании и замечательна тем, что на ней кроме хорошо знакомого изображения сказочной птицы вырезана надпись: «ЗАВОДА А. ГЛАЗУНОВА» [45]. Надпись может точно указать на место и, вероятно, время происхождение самой доски – нам известен пряничник Андрей Глазунов, торговавший на городецком базаре в 1830 году.

В Нижегородском областном музее-заповеднике хранится одна городецкая пряничная доска с довольно редким сюжетом: на ней искусно изображено мировое древо жизни – очень глубокий мифический образ (его, кстати, можно часто увидеть на наших резных донцах прялок). Эта интересная доска размером 34 на 27 см, толщиной 3,7 см выставлена в экспозиции МИХПНО. Изображение на доске Н. В. Панфилова описывает так: «В верхней ее части древо с веерообразной кроной и вьющейся вокруг ствола виноградной лозой. По сторонам от древа сидящие на цветах птицы с обращенными назад головками. Внизу кувшин с цветком и две птицы, смотрящие друг на друга. Изображение дополнено вверху резной надписью: «ГАРОДЕЦК ПРЯНИКI» [46].

Эта по-своему уникальная пряничная доска привлекла внимание М. П. Званцева: «Можно предполагать, что здесь изображен райский сад со всеми его красотами и прелестями. Для нас доска интересна не только тем, что на ней вырезана надпись, удостоверяющая городецкое происхождение пряника, но и тем, что наряду с очень живыми на вид, но трудно определимыми по природе птицами, среди этой райской кущи растет необыкновенно реальная (но не натуралистическая!) земляника, между прочим ставшая в дальнейшем, уже в советское время, любимейшим объектом хохломской росписи. А ведь такую же землянику мы видели и на доске с Сирином! И, вероятнее всего, их делал один и тот же мастер!» [47].

 

 

 

 

Во второй половине XIX века в связи с быстрой ломкой старого патриархального крестьянского быта круг мотивов на пряничных досках значительно расширился.

Резчики все чаще стали украшать свои изделия изображениями разных бытовых предметов. Поскольку пряники были частью застольной церемонии, на печатных досках появились изображения пирогов, кувшинов, ножей и вилок, накрытых столов с самоварами и чайными приборами (или с винными бутылками, штофами и рюмками).

Так в Городецком музее и в Нижегородском областном историко-архитектурном музее-заповеднике есть две очень похожие друг на друга пряничные доски. На них изображены столы, заставленные кувшинами, вазами, большими винными бутылями. Вокруг накрытых столов тянутся гирлянды какой-то снеди: видимо, это пироги. Поразительное сходство обеих досок из разных музеев неслучайно – доска, хранящаяся сейчас в Нижнем, принадлежала когда-то городецким пряничникам Беляевым.

Очень интересная пряничная доска хранится в частном собрании научного сотрудника Городецкого музея Н. П. Обрядиной. Доска небольшая по размеру, прямоугольной формы, на ней в богатом ажурном восьмиугольном обрамлении вырезана небольшая рыба (видимо, стерлядка), по одну сторону от нее – кувшин, а по другую – нож и вилка.

 

 

 

 

 

Встречаются на поздних печатных досках и такие прозаичные, будничные бытовые вещи как ветряные мельницы, пушки, замки, часы с цепочкой, сапоги и пр. Например, известны две городецкие наборные пряничные доски с изображениями конторских счет: одна хранится у нас в музее, а другая, из заведения Беляевых – в Нижнем Новгороде.

Естественно, пряничники обращали внимание на все новое и необычное. Они стремились привлечь к своим пряникам покупателей, прежде всего детей, и потому не могли пройти мимо технических диковинок своего времени. Так появились на досках изображения пользовавшихся огромной популярностью волжских пароходов, а также паровозов, которые мастера могли видеть близ ярмарки на железной дороге, соединявшей Нижний с Москвой.

Новые бытовые темы в украшении пряничных досок порой недооценивались. Некоторые современники отдавали предпочтение старым зооморфным изображениям: «Прежде рисунки были весьма оригинальны: невиданные звери, птицы, драконы и т. п., теперь обычный рисунок – изображение, конечно, примитивное, какого-либо парохода» [48].

Замечательные по художественному оформлению пряничные доски Бахаревых выставлены в экспозиции Музея истории художественных промыслов Нижегородской области на Большой Покровке. На одной прямоугольной доске размером 29 на 25 см, толщиной 5 см, в трапециевидной рамке вырезан красавец–пароход. Из двух его труб идет дым и летят искры, а на колесе красуется название: «ВЛАДIМЕРЪ». Вверху доски вырезана надпись: «ЗАВОДА МАКСИМА БАХАРЕВА».

На эту доску очень похожа другая, экспонируемая рядом (возможно, она тоже происходит из Городца). В такой же трапециевидной рамке изображен двухтрубный колесный пароход «Екатерина II», на его корме развевается флаг с надписью: «Дружи» (очевидно, это название волжского пароходного общества «Дружина»). Вверху доски – надпись-пожелание: «ОТ ВСЕЙ СОВЕСТИ МОЕЙ ДАРЮ МИЛОСТИ ТВОЕЙ».

Интересная доска из пряничного заведения Бахаревых хранится в коллекции ГИМа. Она предназначалась для оттиска двух пряников, так как ее резной рисунок напоминает развернутую книгу. На одной ее «странице» изображен красивый пассажирский колесный пароход с двумя дымящими трубами, по борту идет его название «ПЕТРЪ. 1». На другой «странице» – картинка, встречающаяся на пряничных досках XVIII века: город с тремя башнями, флагами, въездными воротами. Над шатровыми крышами башен этого города-терема стоит полукруглая надпись: «ЗАВ. А. БАХАРЕВА», а в самом низу «странички» продолжение надписи: «В ГОРОДЦЕ» [49].

На этом сюжете подробно остановилась Ю. С. Черняховская. По ее мнению, картинка с пряничной доски как в общем, так и в деталях имеет поразительное сходство с видом Московского Печатного двора XVII–XVIII века. Его мастер-резчик «скопировал с какой-нибудь гравюры. Можно предположить также, что изображение Печатного двора появилось на пряничной форме не случайно. В первых печатных книгах, для того чтобы сделать рисунки, их сначала вырезали на деревянных досках, а затем уже отпечатывали на бумаге. Пряники с рисунками, сделанными при помощи досок, в народе так же называли «печатными» [50].

 

 

 

 

Большинство печатных досок Городецкого музея – 19 штук – по своей форме являются наборными. Они состоят из нескольких резных прямоугольных или квадратных клейм, в каждом из которых повторяется тот или иной рисунок. С помощью наборных досок резко повышается производительность труда: после их оттиска пряничное тесто разрезают ножом на несколько готовых частей, которые пекутся затем в виде отдельных пряников. Среди наших наборных досок у 7 клейма разделены еще на две трапециевидные половинки. Такое оформление наборных досок считается характерным местным приемом и называется «городецкий косяк».

Некоторые наборные доски разделены на множество мельчайших клейм. Так в Нижегородском областном музее есть наборные доски, разделенные на 80, 120, 168 и даже 182 доли. С их помощью выпекали дешевые пряники-грошевики [51]. В Городецком музее имеется одна двусторонняя доска, одна из сторон которой разделенная на 60 мелких долек. Кроме того, на наборных досках для привлечения покупателей вырезались разнообразные надписи.

Печатные пряничные доски с надписями рассматривать особенно интересно. Благодаря надписям доски-штампы являются не только прекрасным образцом народного искусства, но и одним из главных источников изучения истории пряничного дела. Сорт выпекавшегося пряника, место и дату его изготовления, инициалы или, в редких случаях, фамилию пряничника – все это можно узнать по надписям на некоторых досках, хранящихся в фондах различных музеев. Например, в Музее истории художественных промыслов Нижегородской области экспонируется интересная наборная пряничная доска, происхождение которой очевидно: в каждом из 12 ее прямоугольных клейм по диагонали идет крупная надпись: «ГАРОДЕЦЪ».

Рассмотренные выше пряничные доски В. С. Воронов выделил в особый тип – «городской». Исследователь относит его появление к началу XIX века и вкратце характеризует как «наиболее поздно сформировавшийся, технически несложный и художественно бедный тип пряничных досок» [52]. По мнению В. С. Воронова, он «объединяет в себе небольшие доски позднего происхождения, с краткой резной надписью, обозначающей город, где изготовлялись пряники, и несложной, подчиненной орнаментацией. ... К типу городских пряничных досок относятся также и различные по технике и узору небольшие доски с именами и инициалами заводчиков, наименованиями пряника и краткими приветственными пожеланиями. ... Время бытования городских досок и пряников – XIX век во всей его протяженности и позднейшее время – вплоть до настоящих дней» [53]. Городские пряничные доски могли быть как штучными, так и наборными.

 

 

 

Пряничных досок с надписями в коллекции нашего музея насчитывается 12 штук, и 9 из них – наборные. Почти все они могут быть отнесены к типу городских досок. Одна такая доска состоит из 8 прямоугольных клейм, на каждом из которых красуется крупная надпись: «№ 16 А. БАХАРЕВА». Есть доска с очень выразительной цельной композицией: наверху вырезана крупная надпись «КАВРИШКА», внизу – «1907 ГОДА», а в центре инициалы «В. Б.», заключенные между двумя стеблями растущего из вазы цветка. Эти инициалы встречаются на лицевой или оборотной стороне еще трех досок.

 

 

 

 

Часто на досках встречается только название сорта пряника. Одна из таких досок разделена на 6 клейм, на половине которых вырезаны крупные надписи «МIНДАЛЬНЫI ПРЯНИКЪ», а на других – «ФРУКТОВЫИ ПРЯНИКЪ». Иногда из-за небольших размеров клейм надписи неполные, например «КИСЛЫЯ КАВРIШ». На трех наборных досках рисунки вовсе отсутствуют, и вся поверхность испещрена 40 маленькими надписями. На первой доске вырезаны надписи «САХА», на второй – «ФРУ», на третьей – «КАН». Это разные сорта пряников: сахарные, фруктовые, кандир. Кстати, известна подобная доска для выпечки вяземских пряников – она вся покрыта мелкими надписями «ВЯЗ» [54].

В 1999 г. фонды музея пополнились интересной пряничной доской, которую передала краевед Л. А. Климова. Доска представляет собой небольшой прямоугольник-кирпичик с единственной надписью, вырезанной крупными буквами: «ЛИМОНЫЙ». На некоторых пряничных досках из нашего музея встречаются названия сорта пряника, написанные карандашом с тыльной стороны: «МЕДОВАЯ КОВРИЖКА», «КАНДИР ОСЫПНОЙ», «ФРУКТОВЫЕ ОСЫПНЫЕ», «КАНФАРКА СУСЛЯННЫЙ», «ПЕРВЫЙ САХАРНЫЙ», «ПРЕСНОЙ МЕДОВЫЙ». Трудно сказать, какой именно сорт пряника скрывается под странным названием кандира. Но это не описка – такой сорт действительно существовал. Резная наборная пряничная доска с надписями «кандир» хранится в собрании известного городецкого художника Е. А. Расторгуева, есть там и доска с надписью «Дарю нижегородский пряник» [55].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Фантазия авторов пряничных досок проявлялась не только в занимательных картинках, но и в интересных надписях-пожеланиях. Они также как рассмотренные выше фирменные надписи характерны для городских пряничных досок. В. С. Воронов приводит, в частности, такие надписи на досках, хранящихся в ГИМе: «В знакъ преданности», «Во ожидании ответа», «Прошу в здравие кушать», «Кого люблю того дарю» [56]. В Нижегородском областном музее-заповеднике хранится наборная доска из 9 прямоугольных клейм, расположенных горизонтально в три ряда. В них следующие надписи: «В час радости», «В день ангела» (дважды), «Знак чести», «В день свидания», «Знак любви», «Знак утехи», «В день веселия», «Знак верности».

Пожалуй, одной из самых интересных досок в коллекции Городецкого музея является следующая. Прямоугольная по форме, она состоит из 6 почти квадратных клейм, расположенных вертикально в три ряда. Вверху дважды вырезаны заключенные в круг надписи: «ПОДАРОКЪ В ДЕНЬ ВАШЕГ АНГЕЛА»; в двух средних клеймах в толстых квадратных рамках изображены пароходы с высокими палубами, мачтами с флажками и двумя трубами; в нижних клеймах не без труда читаются разделенные на полукруглые сегменты надписи: в одном клейме – «КОГО ЛЮБЛЮ ТОГО ДАРЮ СЕРДЕЧН», а в другом – «ПРЯНIЧНОЕ ЗАВЕДЕН В СЕЛЕ ГОР. В. Б.». Очевидно, что две последние буквы являются инициалами неизвестного нам городецкого пряничника.

 

 

 

 

 

Так как одними из главных покупателей сладкого пряничного товара были дети, на одной из наборных досок в ряду из трех верхних клейм вырезаны такие надписи: «ДАРЮ МАШЕ», «ДАРЮ НАДЕ», «ДАРЮ ЗИНЕ», ниже – катящие паровозики с дымящими трубами, а в трех самых нижних клеймах простая полукруглая надпись: «ПОДАРОКЪ», заключенная в инициалы «А» и «К». Есть в нашем музее единственная в своем роде двусторонняя доска. Одна сторона ее испещрена 40 мелкими надписями «САХА»; другая покрыта 60 надписями, расположенными горизонтально в 10 строк. По самой верхней и нижней строкам идут надписи «ПЕТЕ» (или «ПЕТ»), на других – «МИТ», «ТИМ», «ПАШ», «ЛИД» (или «ЛИДЕ»), «ПАН», «МИШ», «АНЕ», «ТАН». Очевидно, что это имена детей, так любивших лакомиться сладкими пряниками.

Отдельную категорию пряничных досок составляют нарядные, богато украшенные доски, предназначенные для выпечки пряников большого размера. Их дарили близким людям на именины или по другим торжественным случаям. Для этого печатные доски могли вырезаться по специальному заказу. Такие доски исследователи выделяют в особый тип, называя их «почетными (заздравными или поздравительными)» [57], а также «именными» или «подарочными» [58]. Сейчас нам известно шесть городецких пряничных досок, хранящихся в собраниях разных музеев, которые можно отнести к указанному типу.

Почетные доски, по мнению В. С. Воронова, отличаются «наиболее сложным декоративным убранством, монументальными размерами досок и значительным иконографическим заимствованием с западных мотивов и тем ... Необходимо отметить характернейшую общую их черту – круговые резные надписи. Значительное количество почетных досок всех видов резной декорации имеют по четырем сторонам внутреннего прямоугольника, включающего центральную часть декорации, крупновырезанные надписи: последние входят важным составным элементом в общую композицию досок. В начертании своем надписи имеют характер позднего полуустава, иногда вязи, иногда гражданских шрифтов послепетровского времени» [59].

К разным видам почетных досок относятся известные нам работы Матвея Ворошина и Петра Марковича Пряникова. Пряничная форма М. Ворошина, изготовленная 5 марта 1778 года, судя по описаниям Ю. С. Черняховской, является представителем одного из трех вида почетных досок – «орленых». В. С. Воронов считает, что «декорация орленых почетных досок определяется присутствием на формовочной поверхности изображения двуглавого орла, как центрального мотива резного убранства доски» [60].

Выше уже много было сказано о замечательной работе Матвея Ворошина – пряничной доске с видом сказочного города, изготовленной им в 1776 году. Теперь отметим, что в коллекции ГИМа есть еще по крайней мере две доски, похожие на работу городецкого мастера. Красивый город-терем изображен на одной большой пряничной доске – с описания ее начинает свой очерк о пряниках Ю. С. Черняховская, там же приведена и фотография этой незаурядной работы. Еще одна пряничная доска из собрания Исторического музея, украшенная видом городских башен, опубликована В. С. Вороновым. Эти доски напоминают работу Матвея Ворошина как по сюжету, так и по отдельным деталям оформления. К сожалению, из-за отсутствия большой пояснительной надписи, точная атрибуция обеих досок затруднительна.

Подобные доски сам В. С. Воронов выделяет в особый вид «хоромных» почетных досок: «...Своеобразна декорация хоромных почетных досок. Она представляет собой архитектурную композицию в виде трех многоярусных смежно стоящих башен, покрытых шатровым верхом и увенчанных крупными двуглавыми орлами и развевающимися флагами. Иногда в пролетах между шатрами башен возвышаются еще два шатра, обнаруживая в примитивном разрешении двухплановую перспективную композицию. Рисунок рассматриваемых изображений по некоторой остроте и четкости линейной трактовки нужно считать первоначально заимствованным с каких-либо гравюр или печатных досок; это подтверждается присутствием в некоторых композициях сложнофигурных картушей с нечитаемым соединением букв. Любопытно отметить здесь, что иноземные изображения, послужившие источником и образцом рассматриваемой композиции, подверглись значительной перефразировке. Мастера-резчики нашли возможность, в связи с данной темой, внести в рисунок ряд собственных архитектурных наблюдений. В деталях строений можно отметить типичные черты русского зодчества: шатровые крыльца на низких колонках, луковичные главки и пр.» [61].

Наконец, старейшая из известных нам городецких пряничных досок – доска Петра Марковича Пряникова, изготовленная в 1763 г., – относится к виду «сложноузорных» почетных досок. Их «главным элементом декорации – пишет В. С. Воронов, – служат волнисто-изогнутые ветви с крупными цветами в виде тюльпанов и большими плодами грушевидной или сердцевидной формы. Этот крупнолистный и тяжелоплодный растительный узор, симметрично размещенный по сторонам большой оси доски, композиционно связан с малыми вазонами, порой деформированными в орнаментальные мотивы наподобие простых или сложных картуш. Иногда среди узора размещены небольшие птицы схематических очертаний. Орнаментация располагается на сложноузорных досках в тесной планировке, давая впечатление насыщенности и изобилия. Детализация узора отличается сложностью, иногда вычурностью» [62].

Одну из досок в экспозиции Городецкого музея также можно отнести к типу почетных досок, точнее – к «орленому» их виду. Эта прямоугольная доски среднего размера предназначалась для печатания круглого пряника с довольно сложной композицией, в центре которой красовался двуглавый орел с большой императорской короной, скипетром и державой в лапах. По краю пряника получалась круглая надпись из крупных высоких букв: «ПОДАРОКЪ ВЕЧНО ДЛЯ ПАМИТI СУЩЕСТВУЕТЪ СЪ 1914. Г.». Эта шуточная надпись весьма подходила для украшения сладкого, но недолговечного пряника.

Действительно, съесть такой подарок было жалко, ведь на нем были собраны вместе почти все характерные «пряничные» картинки: над двуглавым орлом – букет из крупных листьев, по бокам которого стоят спиной друг к другу два петуха; справа от орла – рог изобилия и стерлядка, а слева – пирог и индюк; под лапами орла – большие круглые цветочные бутоны, один из которых напоминает солярный знак; наконец, в самом низу – сундук с накрытым на нем самоваром, чайником и стаканами!

В убранстве этой доски очевидно, что вся ее декоративная композиция явно перегружена. Образ царского орла не производит здесь должного впечатления – хотя его изображение и находится в самом центре, из-за своих относительно небольших размеров оно едва читается среди остальных второстепенных элементов. Такое оформление вполне согласуется с мнением В. С. Воронова о характере украшения досок этого типа: «Резная декорация почетных досок, будучи по внешнему виду

 

 

 

 

богатой, развитой и сложной, по своим стилистическим качествам часто уступает убранству малых досок (наборных и фигурных). В ней не наблюдается той строгой конструктивной и формальной логики в композиции, которые столь выразительны в досках с меньшим иконографическим развитием и более самостоятельными мотивами и образами. ... Сложная орнаментация, покрывающая большие площади, не всегда отличается единством и связностью. Элементы графики узора и техники пореза не уравновешены, не приведены к художественному единству; выполнение узора лишено технической лаконичности, типичной для наборных и фигурных досок. Часто наблюдается случайная изменчивость и путаность и в композиционной трактовке орнамента» [63].

Следует особо отметить, что старинный обычай подношения пряников почетным гостям в Городце просуществовал до начала 20 века. Это как нельзя лучше доказывает отменное качество местной пряничной продукции. «В августе 1885 г. в Балахну намечался приезд Великого князя Владимира Александровича, – пишет Н. В. Панфилова, – но из-за сильного дождя поездка не состоялась. Депутация из Балахны представлялась «высоким особам» в Нижнем Новгороде. В качестве хлеба-соли князю преподнесли два городецких пряника весом 1 пуд 21 фунт (25 кг – А. Е.) и 29 фунтов (11,9 кг – А. Е.)» [64].

Наверняка, один из описанных пряников выпекался в заведении А. М. Бахарева. Вырезанная для этого случая печатная доска экспонируется в Музее истории художественных промыслов Нижегородской области. Эта доска является самой большой в собрании областного музея-заповедника, ее размеры: квадрат со сторонами 67 и 65,5 см, толщина доски 5 см. Выпеченный с нее пряник был круглой формы, в центре его красовались царская корона и герб, на щите которого вазон с букетом. По краю пряника шли две надписи: с наружной стороны – «В ПАМЯТЬ ПОСЕЩЕНИЯ ГОРО. БАЛАХНЫ 1885», а с внутренней стороны менее крупными буквами – «ПРЯНИЧ.  ЗАВОД АЛ. БАХАРЕВА В СЕЛЕ ГОРОДЦЕ».

В Городецком музее хранится большое резное деревянное блюдо, на котором подносили или собирались подносить описанный выше пряник. На  блюде красуется изображение царской короны, под нею стоят крупные инициалы «ВМ», еще ниже дата – «1885». По краю блюда идет такая надпись: «Его Императорскому высочеству Великому князю Владимиру Александровичу от городецкого старообрядческого общества».

В Музее истории художественных промыслов Нижегородской области есть еще почетная пряничная доска А. М. Бахарева. Она является квадратом со сторонами 45 и 44 см, толщина доски 4 см. С нее печатался квадратный пряник, украшенный следующим образом: в центре большая императорская короны, по бокам от нее скипетр и держава, внизу инициалы «Н. II А». Эта композиция заключена в круг двумя изогнутыми ветвями. Наконец, по самым краям доски вырезана крупная надпись церковно-славянскими буквами: «СЛАВЯНСКОЙ ФРУКТОВЫЙ ПРЯНИКЪ. ПРЯНИЧН – И КОНДИТЕР. ЗАВЕДЕ. АЛЕ. МАК. БАХАРЕВА ВЪ С. Г.»

По данным краеведа Л. А. Климовой, почетные пряники выпекали не только Бахаревы: «Известный городецкий прянишник А. Г. Лемехов решил поднести царю Николаю II пряник в день его коронации. Лучший резчик из династии Бахаревых вырезал деревянную форму ... В центре было изображение двуглавого орла со знаками царского отличия – скипетром и державой, с короной над головой. По краям пряничной формы вырезана надпись: «Дарю сей пряник Его Императорскому Величеству Николаю II». Медовый пряник весом 20 фунтов был доставлен самому царю. В ответ прянишник получил царскую грамоту, тисненую золотыми буквами: «Благодарю! Благодарю! Благодарю! Николай II» [65]. Известны и другие случаи поднесения городчанами огромных пряников. Один из них подарили царской семье в январе 1895 года:

 

 

 

 

«Депутация от городецких старообрядцев (в составе мещанина П. В. Ведерникова, купцов Скворцова и А. Ф. Дурасова [66] – А. Е.) имела счастие поднести Их Величествам, по случаю совершившегося бракосочетания, громадный свадебный пряник – ковригу. Пряник был преподнесен Их Величествам на большом деревянном блюде, изделия кустарей Семеновского уезда, раскрашенном в русском вкусе. Пряник приготовлен в одном из местных пряничных заведений из пшеничной муки крупчатки высшего сорта, смешанной с чистым медом. Он имеет форму квадрата, сторона которого более аршина (71 см – А. Е.), толщина пряника четыре вершка (18 см – А. Е.), вес пуд восемь фунтов (19,7 кг – А. Е.). В средине пряника изображен государственный герб, по краям его находится надпись: Их Императорским Величествам Государю Императору Николаю Александровичу и Государыне Императрице от старообрядцев села Городца Нижегородской губернии» [67].

Городчане сделали сладкий подарок царской чете неслучайно, так как по народному обычаю пряник-ковригу полагалось подносить новобрачным. «Коврижка, – пишет В. И. Даль в своем Толковом словаре, – битый пряник, с узорами; известны вяземские коврижки. Большая, круглая и узорная коврижка почетно подносится на свадьбах и других обрядах» [68].

На страницах газеты «Волгарь» городецкий корреспондент еще не раз писал о поднесении местными жителями своим гостям пряников.

3 января 1898 г. на торжественное открытие здания библиотеки-читальни в Городец прибыл нижегородский губернатор П. Ф. Унтербергер с супругой. Попутно они посетили разные общественные учреждения, где их встречали с хлебом-солью или пряниками. «Его превосходительство прошел в правление 1-го городецкого сельского общества, где ему был поднесен круглый «городецкий» пряник на деревянном блюде». В тот же день «господин начальник губернии был встречен председателем совета библиотеки-читальни и членами совета, причем его превосходительству был преподнесен пряник на деревянном лакированном блюде больших размеров с солонкой из орехового дерева в русском стиле». В местной старообрядческой богодельне губернатор «был встречен попечителем этого дома Скворцовым и Смирновым, которые поднесли большой пряник на деревянном блюде местного изделия» [69].

Спустя несколько месяцев в аудитории новой библиотеки с успехом выступила труппа нижегородских артистов: «16 апреля дан прощальный спектакль. ... Комедия прошла при шумных аплодисментах, причем при окончании 5-го акта от местного купечества артисткам и артистам поднесено было два «городецких» пряника, весом по 20 фунтов (8,2 кг – А. Е.) каждый» [70].

В мае 1898 г. в селе останавливалась плывшая по Волге передвижная всероссийская пожарная выставка. «Вечером 23 мая в 8 часов были проводы пожарной ладьи «Первенец». Члены правления Городецкого вольного пожарного общества и дружина вольных охотников собрались на проводы в сопровождении массы публики, причем г-ну комиссару выставки преподнесли большой городецкий пряник на вышитом полотенце при краткой речи члена правления г-на Рюрикова» [71].

Наши пряники демонстрировались на выставке в Н. Новгороде в 1885 году. Среди ее экспонентов были пряничники А. М. Бахарев и Д. И. Базанов из села Городца, а также П. Щербаков из соседней с Городцом дер. Галанино. Кроме них выставляли свои пряники В. Д. Головнев из дер. Майдан Нижегородского уезда и нижегородец С. Д. Шебелов [72].

Городецкие пряничники собирались показать свою продукцию и на  Всероссийской Нижегородской выставке 1896 года. «Из 11 пряничных заведений Городца и его района лишь одно заведение А. М. Бахарева будет экспонировать на всероссийской выставке 1896 года в Нижнем Новгороде. Говорят, что Бахарев представит на выставку кроме обычных «городецких» пряников недавно им изобретенные «сиропные» и «фруктовые» пряники. Экспонент уже имеет за пряники награды: от Великого Князя и почетный отзыв за Нижегородскую выставку в 1885 г.» [73].

Тепло вспоминал о городецких пряниках известный исследователь М. П. Званцев: «Пряники городецкие были необыкновенно вкусны, и сдобный их аромат наполнял вестибюль Главного дома на Нижегородской ярмарке, где была сосредоточена торговля этими чудесными лакомствами. Это относится к воспоминаниям детства автора, но ведь от далекого детства остаются прочно только наиболее яркие воспоминания» [74].

 

 

К счастью, у нас продолжается традиция выпечки печатных пряников. В годы Советской власти была организована артель «Красный пряничник», наследником которой стал Городецкий пищекомбинат (ныне ООО «Городецкий пряник»).

Современные пряничные формы тоже весьма интересны. Так на некоторых из них вырезана советская атрибутика: серп и молот, пятиконечная звезда, хлебные колосья, земной шар, кремлевская башни, гвоздика, развевающееся знамя и др. Изображения дополняют соответствующие им надписи: «Пролетарии всех стран соединяйтесь», «Москва–80. Олимпиада», «1917 Слава Октябрю!», «СССР 60 лет», «Юбилейный пряник», «Агропром» и другие.

Ряд надписей посвящен праздничным темам: «С днем рождения», «С Новым годом», «С праздником». В оформлении многих пряничных досок советского периода чувствуется несомненное влияние политического плаката и поздравительной открытки. Но есть и работы, выполненные в лучших традициях народного искусства.

Очень интересна доска с надписью «Приятного аппетита». В центре большой доски вырезан стол, накрытый ажурной скатертью, на нем красуется пузатый самовар с чайником, рядом вазочки с фруктами и конфетами. Со вкусом выполнена еще одна большая доска для выпечки пряника, предназначенного для молодоженов. На ней вырезан простой, но выразительный сюжет: букет цветов и напротив него две прекрасные птицы, а вверху и внизу надпись – «С днем свадьбы».

 

 

 

 

Две современные большие пряничные доски напоминают старинные «хоромные» почетные доски. Это доска с видом Большого Кировского съезда и надписью «Городец». Другую доску украшает сюжетная картинка: на фоне плывущей по реке ладьи – князь, верхом на коне он въезжает в город. Сюжет разъясняют надписи «Городец» и «Ю. Долгорукий 1152».

Замечательно выполнен также ряд печатных досок среднего размера с изображением льва, рыб, прекрасных птиц, всадника на коне. С них печатали пряники весом 600–700 грамм. Некоторые из этих досок украшают лаконичные фирменные надписи: «Городецкий сувенир» и просто «Городецкий».

Современные печатные доски являют собой новый этап в развитии искусства резьбы пряничных форм. Здесь можно увидеть влияние нашей росписи, а также резьбы на старинных донцах прялок. В частности, оттуда пришли на пряничные доски изображения конного всадника, а также  запряженной кареты – раньше такие сюжеты на них никогда не встречались. В отличие от «городских» досок XIX века, современные пряничные формы приобрели простые и строгие сюжеты, которые рождают выразительные и монументальные образы. Еще одно достоинство новых печатных досок – глубокая резьба, дающая на печатном прянике высокий рельефный рисунок. В этом несомненная заслуга нашего замечательного мастера Валерия Георгиевича Зеленина.

С 1975 по 1983 год В. Г. Зеленин работал резчиком в творческой лаборатории фабрики «Городецкая роспись». С конца 1970-х гг. и до недавнего времени он один изготовлял печатные доски для «Городецкого пряника». Первой работой мастера стала рассмотренная выше доска «С днем свадьбы». Выбор темы, оказалось, был неслучаен – мастеру хотелось преподнести подарок своему брату на свадьбу. Приятно отметить, что пряничные доски В. Г. Зеленина использует не только городецкий пищекомбинат: ряд работ мастер делал в Пензу и Павлово.

Самый большой печатный пряник, который обычно продается у нас в Городце, весит 2 кг. Но наши пряничники приятно нас удивили, выпустив в продажу огромный печатный пряник весом в 5 кг! На этом прямоугольном прянике размером 56 на 40 см красуются две большущие стерлядки. Этот без преувеличения шедевр пряничного искусства печется с доски, вырезанной уже в советское время последним пряничником из династии Бахаревых – Егором Илларионовичем Бахаревым.

Недавно в резьбе пряничных досок попробовал себя молодой, но уже опытный и известный резчик Сергей Федорович Соколов. Работа на новом поприще для С. Ф. Соколова оказалась удачной: красивые и вкусные пряники с его досок уже пекутся и поступают в продажу.

Так что искусство резной пряничной доски в Городце живет и успешно развивается. И мы рады, что точку в его истории ставить еще рано.

 

 

 

1. Воронов В. С. О крестьянском искусстве. М. 1972. С. 250.

2.Черняховская Ю. С. Город–пряник // Пряник, прялка и птица Сирин. М., 1983. С. 85–91.

3. Смирнов Д. Н. Нижегородская старина. Н. Новгород., 1995. С. 118.

4. Россия XV–XVII вв. глазами иностранцев. Л., 1986. С. 421 (Печатается по изданию: Адам Олеарий. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906). Ничего не сказано о выпечке пряников в Городце в 17 в. и в монографии профессора Н. Ф. Филатова – см.: Филатов Н. Ф. Города и посады Нижегородского Поволжья в XVII веке. Горький, 1989. С. 100–112.

5. Надписи на досках 18 века из ГИМа см.: Воронов В. С. Указ. соч. С. 272. Фото доски Петра Марковича Пряникова с читаемой надписью опубликовано Ю. С. Черняховской.

6. Воронов В. С. Указ. соч. С. 272.

7. Черняховская Ю. С. Указ. соч. С. 93–94.

8. Там же.  С. 93, 94, 94–95, 96.

9. Еремин И. О. Развитие застройки Городца в XVII – начале XX веков //Памятники истории и архитектуры Европейской России (Исследования, реставрация, охрана). Н. Новгород. 1995. С. 245. Автор дает ссылку: Действия НГУАК. Н. Н., 1898. Т. 3. С. 242.

10. Лебедева О. Н. Промыслы крестьян в беспахотных селениях городецкого имения графов Орловых, Паниных в конце XVIII – первой половине XIX в. (Рукопись в собрании Городецкого музея). 1997. С. 21.

11. ГАНО. Ф. 1399. Оп. 1. Ед. хр. 38. Л. 4, 15. Эту и другие архивные выписки автору любезно предоставила Н. В. Панфилова.

12. Там же. Ф. 2736. Оп. 2311. Ед. хр. 55. Л. 16.

13. См.: Памятная книжка Нижегородской губернии на 1865 год. Н. Н., 1864. С. 15–17.

14. См.: Там же. С. 172.

15. См.: ГАНО. Ф. 61. Оп. 216. Ед. хр. 84 (Стат. сведения о Ниж. губ. за 1865 г.). Л. 23.

16. См.: Лебедева О. Н. Указ. соч. С. 22.

17. Нижегородские губернские ведомости. 1896. № 18. Село Городец. С. 5.

18. См.: Лебедева О. Н. Указ. соч. С. 22.

19. Панфилова Н. В. Пряничные доски (из собрания Нижегородского историко-архитектурного музея-заповедника) //Памятники культуры. Новые открытия. 1991. М., 1997.  С. 308.

20. Нижегородские губернские ведомости. Указ. номер. С. 4–5.

21. См.: Лебедева О. Н. Указ. соч. С. 21.

22. Панфилова Н. В. Указ. соч. С. 308. Ссылка: ГАНО. Ф. 61. Оп. 216. Ед. хр. 672 (Сведения ... по Балахнинскому уезду за 1896 г.). Л. 107.

23. Чернецовы Г. и Н. Путешествие по Волге. М., 1970. С. 63 (Печатается по изданию «Воспоминания из путешествия по Волге академиков И.А.Х. Г. и Н. Чернецовых. 1838–1862).

24. Волга от Твери до Астрахани. СПб., 1862. С. 149.

25. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб.-М., 1881. Т. 3. С. 553.

26. Нижегородские губернские ведомости. Указ. номер. С. 5.

27. См.: Русское народное искусство. М., 1959. С. 27.

28. Нижегородские губернские ведомости. Указ. номер. С. 5.

29. Прокопьев Д. В. Художественные промысла Горьковской области. Горький, 1939. С. 121.

30. Волгарь. 1895. № 66. Биржевой отдел.

31. Климова Л. А. Мишкины рассказы о торговой улице Городца. Городец, 1999. С. 14.

32. Прокопьев Д. В. Указ. соч. С. 122.

33. Мельников А. П. Очерки бытовой истории Нижегородской ярмарки (1817–1917). Н. Новгород, 1993. С. 261, прим. 3. Автор отмечает, что воспоминания П. И. Щукина относятся «приблизительно к половине восьмидесятых годов» (Указ. соч. С. 251).

34. См.: Адрес-календарь Нижегородской ярмарки на 1893 г. Н. Новгород, 1893. С. 205, 226, 228, 230, 350, 351, 438, 535; Адрес-календарь на 1895 г. С. 65, 66, 176.

35. См.: Климова Л. А. Указ. соч. С. 12. По поводу П. М. Синцова Л. А. Климова в личной беседе с нею уточнила, что он занимался пряничным делом в годы нэпа.

36. Из личной беседы с А. Я. Горячевым.

37. Записи А. К. Рудакова о пряничном деле в Городце хранятся в библиотеке музея, они были сделаны им в апреле 1983 г. со слов бывшего руководителя пряничного производства Петра Николаевича Обрядина.

38. Климова Л. А. Указ. соч. С. 13.

39. См.: Панфилова Н. В. Указ. соч. С. 308.

40. Воронов В. С. Указ. соч. С. 276.

41. Званцев М. П. Нижегородские мастера. Рассказы о народном искусстве. Горький, 1978. С. 127.

42. Сказки: Кн. 1 / Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. Ю. Г. Круглова. М., 1988 (Б-ка русского фольклора; Т. 2). Илл. 57. С. 536.

43. См.: Попова З. П. Сирин и Алконост – птицы древних сказаний // Пряник, прялка и птица Сирин. М., 1983. С. 46–62.

44. Попова З. П. Указ. соч. С. 51, 56.

45. Возможность познакомиться с этой доской была любезно предоставлена городецким резчиком С. Ф. Соколовым.

46. Панфилова Н. В. Указ. соч. С. 312.

47. Званцев М. П. Указ. соч. С. 127–128.

48. Нижегородские губернские ведомости. Указ. номер. С. 5.

49. Фотография доски опубликована – см.: Черняховская Ю. С. Указ. соч. С. 97.

50. Там же. С. 101.

51. См.: Панфилова Н. В. Указ. соч. С. 312.

52. Воронов В. С. Указ. соч. С. 251.

53. Там же. С. 274, 276.

54. См.: Альманах «Памятники Отечества». Малая серия. 1996. № 3. «Поклон из Вязьмы» (Вяземский район Смоленской обл). С. 111.

55. Из личной беседы с Е. А. Расторгуевым.

56. Воронов В. С. Указ. соч. С. 276.

57. Там же. С. 266.

58. Званцев М. П. Народная резьба. Горький, 1957. С. 15.

59. Воронов В. С. Указ. соч. С.251, 270.

60. Там же. С. 268.

61. Там же. С. 268, 270.

62. Там же. С. 270.

63. Там же. С. 272.

64. Панфилова Н. В. Указ. соч. С. 312.

65. Климова Л. А. Указ. соч. С. 13.

66. Волгарь. 1897. № 330. Хроника.

67. См.: Там же. 1895. № 25. Поволжские вести.

68. Даль В. И. Указ. соч. Т. 2. С. 129.

69. Волгарь. 1898. № 6.

70. Там же. № 109. Театр и музыка.

71. Там же. № 142. С Волги, Оки, Камы.

72. Нижегородские губернские ведомости. 1885. Приложение к № 29. Алфавит гг. экспонентов. Отдел 1. Кустарно-промышленный. С. 2, 3, 8, 42.

73. Волгарь. 1895. № 65. Поволжские вести.

74. Званцев М. П. Заволжье. М., 1972. С. 33–34.