День 30 августа 1724 года был днем особого торжества для Петербурга: новая российская столица встречала мощи своего небесного покровителя – благоверного князя Александра Невского.

 

В исторических статьях и очерках, посвященных Петербургу, до сих пор можно встретить утверждение, что Петр I, начав строительство новой российской столицы на берегах Невы, «вспомнил» о князе Александре Невском, некогда вблизи этих мест разбившем шведское войско.

Безусловно, в русском сознании той поры многолетнее военное противоборство России со Швецией и военные победы, одержанные Петром, соотносились с событиями 1240 года. Вот только мыслили наши предки по-иному, и временной вектор их сознания был направлен в иную сторону: не от настоящего к прошлому, как привычно для нас, а от времен прошедших к временам настоящим: победы прошлого были залогом побед, на их глазах совершающихся. С выбором места для новой столицы дело обстояло именно так: только тут, в столь неудобном для строительства болотистом и гнилом месте надлежало стать главе российских городов, потому что место это ознаменовано было славой русского воинства, освящено невидимым присутствием святого князя-победителя, который и впредь будет хранить Русь от посягательств врагов. Петербург изначально задумывался Петром I не только как город святого Петра (своего рода «новый Рим»), но и город святого Александра Невского, защитника Руси православной. Мощи благоверного князя должны были стать главной святыней города, а его духовным центром (исследователи архитектуры Петербурга говорят, что и градоорганизующим) должен был стать Александро-Невский монастырь, в коем надлежало пребывать святым мощам князя Невского.

 

 

Свято-Троицкий Александро-Невский монастырь

 

Место для будущего монастыря было выбрано лично Петром уже весной 1704 года. Но осуществлением своего замысла царь смог заняться только позже, когда военные заботы перестали быть наиглавнейшими.

 

В журнале Петра Великого за июль 1710 года читаем следующее: «Государь, будучи в Петербурге, осматривал места, где быть каким строениям и над Невою рекою, при Санкт-Петербурге, на устье речки Черной усмотрел изрядное место, которое называлось Виктори, где указал строить монастырь во имя Святой Троицы и святого Александра Невского, и на том месте, в присутствии его, государя, и при нем обретающихся министров и генералитета, архимандрит, назначенный в тот монастырь, Феодосий водрузил крест с таковым надписанием: “Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, повелением царского пресветлого величества, на сем месте имеет создатися монастырь” – и поставлена на том месте часовня». Уже в 1712 году на левой стороне речки была заложена, а в следующем году 25 марта была освящена деревянная церковь Благовещения. Как только отделаны были кельи, устроилось и иноческое общежитие.

 

Собственно постройка монастыря началась не ранее 1717 года по плану архитектора Андрея Треззина. На плане государь изволил начертать: «Во имя Господне делать по сему». Работы продолжались непрерывно. В том же году был заложен и храм во имя святого Александра Невского. 29 мая 1723 года во время своего посещения вновь устроенной обители государь повелел «обретающиеся во Владимирском Рождествене монастыре мощи святого благоверного великого князя Александра Невского перенести в Александровский монастырь».

 

 

 

Кончина князя Александра, воина и дипломата, была благочестивой. 1262 год он вынужден был провести в Орде. Искусный дипломат, умевший вести дела с Ордой, князь отправился в ханскую ставку, чтобы попытаться воспрепятствовать военному набору русских в татарское войско. На возвратном пути князь тяжело заболел. В Феодоровском монастыре Городца, почувствовал приближение кончины, он остановился и, призвав игумена, стал просить о пострижении в иночество. Князь был пострижен в схиму с именем Алексия. На него был возложен куколь и иноческое одеяние. Он призвал к себе своих бояр и слуг и стал прощаться с ними, прося у каждого прощения. Потом причастился святых таин и тихо преставился. Это было 14 ноября 1263 года.

 

Митрополит Владимирский Кирилл служил обедню в Успенском соборе города, когда вошедший в алтарь гонец сообщил ему о кончине князя. Выйдя к народу, митрополит сказал: «Чада моя! Разумейте, яко уже зайде солнце Суздальской земли». И весь собор – бояре, иереи, дьяконы, черноризцы и нищие – ответили рыданием и воплем: «Уже погибаем».

Тело князя из Городца повезли к Владимиру. Был сильный мороз. Митрополит со всем духовенством, с горящими свечами и кадильницами, со всеми боярами и толпами горожан встречали тело у Боголюбова. Когда вдали показался великокняжеский стяг, который несли перед гробом, среди народа поднялся плач и стон, «яко и земли трястися». Огромные толпы теснились у гроба, чтобы прикоснуться к телу. Погребение было совершено в церкви Рождества Богородицы во Владимире 23 ноября. Житие повествует, что когда митрополичий эконом Севастиан подошел ко гробу, чтобы вложить в руку усопшего разрешительную грамоту, рука князя, распростершись, взяла сама грамоту и снова сжалась. «И тако объят ужас, – говорит летопись, – видевших то, и проповедано бысть всем се от Кирила митрополита и от иконома Севастяна. Се же слышавше, братье, кто не подивится, яко телу бездушно сушу, привезенну от далних мест во время зимы? Тако бо Бог прослави угодника своего, иже много тружеся за землю Русскую, и за Новгород, и за Пськов, и за всю землю Русскую живот свой полагав за право славное християнство».

 

 

 

Фото XIX в.Однажды ночью близ гроба князя молился некий благочестивый отшельник. Внезапно свечи у гробницы князя возжглись сами собой. Из алтаря вышли два старца, озаренные небесным сиянием, и тихо приблизились к гробнице. И в ночной тишине раздался голос: «Восстани, Александре, ускори на помощь сроднику своему великому князю Димитрию, одолеваему сущу от иноплеменник!» И как живой, восстал из гроба Александр. Затем все трое стали невидимы. Дивное видение случилось как раз в ту достопамятную ночь, когда князь Московский Дмитрий готовился наутро вступить в бой с полчищами Мамая, собиравшегося разрушить храмы на Руси и искоренить христианство, – в ночь с 7 на 8 сентября 1380 года. Смиренный инок обо всем рассказал митрополиту. Святитель с освященным собором немедленно отправился во Владимир. С молитвою приступили к могиле Александра и раскопали ее. Тело блаженного князя после 117 лет, истекших со времени его погребения, оказалось нетленным. В чувстве глубокого умиления и благоговения перед судьбами Всевышнего, прославляющего угодников, митрополит положил тело святого в раке поверх земли. Последовавшие затем знамения прославили еще более угодника: близ святых его мощей слепые получали зрение и ноги хромых укреплялись, расслабленным возвращались силы. Тогда же было учинено князю местное празднование, написаны иконы и составлен канон. Кстати, на иконах князь изображался в одеждах схимника.

 

А 23 мая 1491 года во Владимире над храмом, где почивали святые мощи князя, «бысть ужасно видение, и страшно явление, и грозно знамение гнева Божия, им же наказуя нас Бог и от грех на покаяние приводя». Над каменного церковью Рождества Богородицы «от самого верха церкви тоя видеша необычно видение, яко облак легкий протязашеся или яко дым тонок извивался, белостию же иней чист, светлостию же яко солнцу подобообразно блещася, идеже тогда в тонкости и светлости облака того видеша подобие образа блаженного великого князя Александра на кони». Святой князь явно для всех как бы удалялся на небо. «Людие же видевше сие великим страхом и ужасом одержими бяху и начаша по всему граду звонити». В полдень произошел страшный пожар, испепеливший весь город с посадами. Народ, не находя нигде спасения, устремился к храму Рождества Пречистой Богородицы. Но и самый храм не уцелел: пламя охватило его и, проникнув внутрь, истребило все. Чудотворные же мощи праведного князя Александра, «на них же аще и бысть видети нечто огненаго знамения», не пострадали. Невредимой оказалась и пелена, что была на гробе святого князя.

 

Чудеса у гроба князя были так необычны, что при митрополите Макарии Собором 1547 года было установлено почитать князя Александра повсеместно. Память благоверного князя Невского праздновалась в день его погребения во Владимире, 23 ноября. Житие святого князя было составлено приближенным царя Ивана Васильевича Грозного Аркадием, в 1552 году получившим исцеление во время молебна перед ракой святого. Тогда Иван Грозный, шедший на завоевание Казани, остановился во Владимире, чтобы поклониться святому князю. Чудо исцеления стало благим предзнаменованием о будущей победе.

 

Обо всем этом, конечно же, прекрасно знал Петр I, ибо повелением «царей Петра и Иоанна Алексеевичей» в 1695 году мощи благоверного Александра Невского были переложены в новую раку.

 

 

Петр I переносит мощи благоверного князя в Санкт-Петербург

 

Для перенесения святых мощей из Владимира в Петербург в 1723 году устроен был ковчег, покрытый малиновым бархатом. Над ковчегом возвышался балдахин. На крышке ковчега лежала подушка лазоревого цвета, обложенная золотым позументом с золотыми кистями. На нее возложены были крест и княжеские регалии. Из Владимира до Петербурга святые мощи должен был сопровождать настоятель Рождественского монастыря архимандрит Сергий. При шествии со святыми мощами должно было наблюдать, чтобы не было ни замедления, ни излишней поспешности. Духовные и светские лица должны были во время процессии присутствовать неотлучно. Строго было наказано, чтобы вблизи святыни не происходило «сквернословии и непотребных действ». Надлежало останавливаться «в удобных полевых местах и содержать ковчег со святыми мощами в шатре, под надлежащим присмотром и охранением».

 

Из Владимира мощи вынесли 11 августа. Накануне во всех храмах города отслужили всенощное бдение и утром литургию. Духовенство города и окрестных монастырей, при многочисленном стечении народа, с крестным ходом направилось из соборного храма в Рождественскую обитель. Здесь перед ракою святого князя отслужено было молебствие. Затем архимандриты и игумены, приступив к раке, подняли святые мощи и поставили в приготовленный ковчег. Монастырская стена, выходившая на большую улицу, была разобрана, так как из-за высоты ковчега, осеняемого балдахином (ковчег с балдахином был вышиною около 4 метров, длиною с носилками около 8 метров, шириною более 5 метров), пронести прямо из монастырских ворот было невозможно. Духовенство на раменах несло ковчег до так называемой Студеной горы. Волны народа сопровождали священное шествие. Колокольный звон со всех церквей раздавался в воздухе. Так проводили граждане Владимира свою достопамятную святыню.

 

Всюду мощи благоверного князя встречал народ. Каждый хотел не просто прикоснуться к святыне, но хоть какое-то, пусть и малое, время пронести, даже женщины и дети.

 

17 августа вечером, в 8 часу пополудни, шествие приблизилось к Москве и остановилось до утра у пруда под Красным Селом. Уже с вечера толпы народа устремились из Москвы и окружили ковчег. Утром 18 августа при звоне всех московских колоколов крестный ход в сопровождении множества народа двинулся на сретение святых мощей, которое и совершилось на том самом месте, где в 1652 году встречены были мощи святителя Филиппа, привезенные по воле царя Алексея Михайловича из Соловецкого монастыря. У церкви святого Василия Кесарийского было совершено всенародное молебствие. Затем процессия двинулась по Москве к Кремлю. Однако внести святые мощи в Кремль оказалось невозможным опять-таки из-за высоты балдахина. Мощи пронесли до села Всесвятского. В поле раскинут был царский шатер, под сенью которого на ночь и была поставлена святыня. В течение всей ночи множество народа как бы на страже неотлучно окружало шатер. Молебное пение не прекращалось до самого утра. 19 августа мощи направились из Москвы дальше.

 

По мысли Петра, святыня должна была быть уже 25 августа в Петербурге. Предполагалось 30 августа, в память заключенного в этот день Ништадтского мира со шведами, торжественно внести святые мощи в Александро-Невский монастырь. Но так как к означенному сроку святыня не могла прибыть в Петербург, то новым указом повелевалось уже не спешить шествием и по прибытии в Шлиссельбург поставить святыню в соборной Благовещенской церкви, что и было исполнено 1 октября. Там святые мощи почивали до августа следующего, 1724 года.

 

Встреча святыни в Петербурге была весьма торжественная. Император со свитой прибыл на галере к устью Ижоры. Благоговейно сняв святыню с яхты и поставив на галеру, государь повелел своим вельможам взяться за весла, а сам управлял рулем. Во время плавания раздавалась непрерывная пушечная пальба. То и дело из Петербурга прибывали новые галеры со знатными лицами, а во главе их – ботик Петра Великого, также отдававший салют своими небольшими медными пушками. У специально устроенной пристани шествие остановилось. Здесь святыню сняли с галеры, и знатнейшие вельможи понесли ее в монастырь. Лишь только святыня была поставлена на приготовленное место, дан был знак к возобновлению пушечной пальбы. Вечером город был иллюминован. На другой день в Александре-Невской обители было светлое торжество, на котором присутствовал государь со знатнейшими вельможами и раздавал гостям план предположенных в монастыре построек, гравированный на меди. Тогда же установлено было праздновать торжество перенесения святых мощей ежегодно 30 августа. Повелено было теперь изображать князя в великокняжеских одеждах, а не в иноческих, как принято было ранее.

 

Принеся мощи благоверного князя в Петербург, царь как бы поручал ему город, любимое свое детище. А через полгода Петра не стало. Предчувствовал им Петр свою кончину?..

 

Петр оставил для новой столицы как бы завет: воспринимая все доброе у других народов, не пренебрегать тем, что есть священного и достохвального в своем отечестве, ибо и «в своей родной стране у нас есть привлекательнейшие и достойнейшие подражания примеры благоустройства жизни внутренней, образцы искреннего благочестия, святости, которые, конечно, и должно изучать прежде всего и больше всего».

 

Наследники Петра свято чтили благоверного князя Александра. Супруга Петра Екатерина 21 мая 1725 года учредила орден святого Александра Невского. Дочь Петра императрица Елизавета посвятила благоверному князю первое колыванское серебро: из него была сделана великолепная рака, в создании которой принимали участие лучшие мастера того времени, а надписи сочинил сам Ломоносов. Став одним из чудес молодой столицы, рака Александра Невского постоянно упоминалась во всех книгах о городе. Императрица повелела ежегодно 30 августа совершать крестный ход. День этот вплоть до 1917 года был в Петербурге особо праздничным и не рабочим.

 

Екатерина II пожелала воздвигнуть в Александро-Невской обители величественный храм, дабы мощи святого покровителя города получили хранилище, им присталое. Торжество закладки происходило 30 августа 1774 года в присутствии государыни, причем, по обычаю, под алтарем заложена была серебряная доска, украшенная именем Екатерины с обозначением времени основания храма. Вместе с доской положена была часть мощей святого Андрея Первозванного. В 1790 году строительство собора было завершено, и 30 августа состоялось торжественное освящение храма и перенесение мощей святого Александра Невского. Государыня с наследником престола великим князем Павлом Петровичем, с великими князьями Александром и Константином прибыла в монастырь к 10 часам. Митрополит Гавриил и высочайшие особы немедленно отправились в церковь Благовещения, где покоились мощи благоверного князя. Шествие с мощами в новый храм совершилось в следующем порядке: впереди крестный ход, в котором с хоругвями, иконами, крестами и Евангелием шло духовенство; далее – духовник государыни нес великокняжеский венец святого князя, а архимандрит Юрьева монастыря – жезл Невского. Мощи несены были кавалерами ордена святого Александра, а балдахин над мощами поддерживали кавалеры ордена святого Владимира. Государыня шествовала, окруженная кавалергардами в парадной форме, великие князья и знатнейшие особы обоего пола заключали шествие. Все время непрерывно продолжался колокольный звон. Войска при пушечной пальбе отдавали честь. По внесении святых мощей в новый храм началась Божественная литургия, которую совершил митрополит Гавриил в сослужении архиепископов.

 

Благочестивая ревность русских самодержцев не ослабевала и потом, выражаясь в частых посещениях святой обители и драгоценных приношениях. Александр I принес в дар драгоценные перламутровые святцы на весь год, устроенные в виде звезды. Николай I после славной войны за освобождение единоверной Греции от турецкого ига принес в дар обители ключ Адрианополя. Александр ΙΙ имел трогательное обыкновение приходить в обитель для уединенной смиренной молитвы у гробницы князя Невского в субботу первой недели Великого поста, после принятия святых тайн.

 

Но грянул большевистский переворот, и почитание мощей обернулось их забвением. Слава Богу, что не осквернением, как это нередко случалось. Александро-Невская лавра была закрыта, в ходе кампании по изъятию церковных ценностей все ценности лавры были реквизированы. И, конечно же, литая и чеканная серебряная рака привлекла особенное внимание большевиков: как же, около 90 пудов серебра! Ценой невероятных усилий сотрудникам Эрмитажа, куда в 1922 году была передана рака, удалось отстоять уникальное сооружение. Рака ныне выставлена в эрмитажной экспозиции. Мощи же благоверного князя были вскрыты и отправлены в… Музей религии и атеизма. И только в 1989 году святые мощи князя – покровителя города вернулись в свою обитель. Но все это время святой князь не покидал город, вверенный ему, и, может быть, потому город выстоял во всех катаклизмах, на которые так богат был XX век.

 

 

 

Надежда Санталова

 

12 / 09 / 2008